Анна Ахматова

Перед весной бывают дни такие:
Под плотным снегом отдыхает луг,
Шумят деревья весело-сухие,
И теплый ветер нежен и упруг.
И легкости своей дивится тело,
И дома своего не узнаешь,
А песню ту, что прежде надоела,
Как новую, с волнением поешь.

Арсений Тарковский

Мартовский снег
По такому белому снегу
Белый ангел альфу-омегу
Мог бы крыльями написать
И лебяжью смертную негу
Ниспослать мне как благодать.

Но и в этом снежном застое
Еле слышно о непокое
Сосны черные говорят:
Накипает под их корою
Сумасшедший слезный разлад.

Верхней ветви — семь верст до неба,
Нищей птице — ни крошки хлеба,
Сердцу — будто игла насквозь:
Велика ли его потреба, —
Лишь бы небо впору пришлось.

А по тем снегам из-за лога
Наплывает гулом тревога,
И чужда себе, предо мной
Жизнь земная, моя дорога
Бредит под своей сединой.

Владислав Ходасевич

Размякло, и раскисло, и размокло.
От сырости так тяжело вздохнуть.
Мы в тротуары смотримся, как в стекла,
Мы смотрим в небо — в небе дождь и муть...

Не чудно ли? В затоптанном и низком
Свой горний лик мы нынче обрели,
А там, на небе, близком, слишком близком,
Всё только то, что есть и у земли.

Осип Мандельштам

На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко, —

Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.

Владислав Ходасевич

В грохоте улицы, в яростном вопле вагонов,
В скрежете конских, отточенных остро подков,
Сердце закружено, словно челнок Арионов,
Сердце недвижно, как месяц среди облаков.
Возле стены попрошайка лепечет неясно,
Гулкие льдины по трубам срываются с крыш...
Как шаровидная молния, сердце опасно —
И осторожно, и зорко, и тихо, как мышь.

Белла Ахмадулина

Вот девочки — им хочется любви.
Вот мальчики — им хочется в походы.
В апреле изменения погоды
объединяют всех людей с людьми.

О новый месяц, новый государь,
так ищешь ты к себе расположенья,
так ты бываешь щедр на одолженья,
к амнистиям склоняя календарь.

Да, выручишь ты реки из оков,
приблизишь ты любое отдаленье,
безумному даруешь просветленье
и исцелишь недуги стариков.

Лишь мне твоей пощады не дано.
Нет алчности просить тебя об этом.
Ты спрашиваешь - медлю я с ответом
и свет гашу, и в комнате темно.

Геннадий Шпаликов

Весна в Москве

Мимозу продают у магазина,
Голуби в небе —
не знаю чьи,
И радужно сияют
от бензина
Лиловые
московские
ручьи.

Апрель 1956

Николай Рубцов

Весна на море
Вьюги в скалах отзвучали.
Воздух светом затопив,
Солнце брызнуло лучами
На ликующий залив!

День пройдет — устанут руки.
Но, усталость заслонив,
Из души живые звуки
В стройный просятся мотив.

Свет луны ночами тонок,
Берег светел по ночам,
Море тихо, как котенок,
Все скребется о причал...

Исаак Левитан. Март

Борис Пастернак

Весна в лесу

Отчаянные холода
Задерживают таянье.
Весна позднее, чем всегда,
Но и зато нечаянней.

С утра амурится петух,
И нет прохода курице.
Лицом поворотясь на юг,
Сосна на солнце жмурится.

Хотя и парит и печет,
Еще недели целые
Дороги сковывает лед
Корою почернелою.

В лесу еловый мусор, хлам,
И снегом всё завалено.
Водою с солнцем пополам
Затоплены проталины.

И небо в тучах как в пуху
Над грязной вешней жижицей
Застряло в сучьях наверху
И от жары не движется.

Георгий Иванов

Белая лошадь бредёт без упряжки.
Белая лошадь, куда ты бредёшь?
Солнце сияет. Платки и рубашки
Треплет в саду предвесенняя дрожь.

Я, что когда-то с Россией простился,
(Ночью навстречу полярной заре),
Не оглянулся, не перекрестился,
И не заметил, как вдруг очутился
В этой глухой европейской дыре.

Хоть поскучать бы... Но я не скучаю.
Жизнь потерял, а покой берегу.
Письма от мёртвых друзей получаю
И, прочитав, с облегчением жгу
На голубом предвесеннем снегу.

Валерий Брюсов

Веснянка

Лишь на севере мы ценим
Весь восторг весны, —
Вешней неги не обменим
На иные сны.

После долгой ночи зимней
Нежен вешний день,
Ткани мглы гостеприимной
Расстилает тень.

Там, где землю крыл по склонам
Одноцветный снег,
Жжет глаза в лесу зеленом
Молодой побег!

В душу к нам глядит подснежник
Взором голубым;
Даже старый хлам, валежник,
Кажется живым!

Мы весной живем, как дети,
Словно бредим вслух;
В свежих красках, в ясном свете
Оживает дух!

Каждый маю стал союзник
И врагом зимы,
Каждый счастлив, словно узник,
Выйдя из тюрьмы!

Весной
Вешние воды бегут... Засиневшее
Небо пригрело поля.
Зимнее горе, давно наболевшее,
Выплакать хочет земля.

Зори полночные, негою томною
Млея, гоните вы прочь
Тысячезвездную, холодно-темную,
Долгую зимнюю ночь.

Ласточки, жаждой свиданья влекомые,
Милые дети весны,
Нам вы, вернувшися в гнезда знакомые,
Счастья навеете сны.

Яблоня, снег отряхнув, белоснежною
Ризой цветов убрана;
О, как пленительна свежестью нежною,
Как благовонна она!

Грей ты нас, солнце; сияй ослепительно
Стуже на смену и тьме;
Дай насладиться весной упоительной,
Дай позабыть о зиме.

Булат Окуджава

Небо синее, как на картинке.
Утро майское. Солнце. Покой.
Улыбается жук на тростинке,
словно он именинник какой.

Все устали от долгой метели,
раздражительны все потому...
Что бы там о зиме вы ни пели,
но длиннее она ни к чему.

Снег такой, что не сыщешь друг друга:
ночь бездонная, словно тюрьма;
все живое засыпала вьюга,
а зачем — позабыла сама.

Всяк, заблудший во льдах ее синих,
поневоле и слеп и безуст...
Нет, увольте от сложностей зимних,
от капризов ее и безумств.

Слава Богу, что кущи и рощи
наполняются звоном опять.
Пусть весна легковесней и проще,
да ведь надо же чем-то дышать!

Наслаждается маем природа,
зверь в лесах и звезда в небесах;
а из самого сердца народа
вырывается долгое "ах!".

Борис Пастернак

Платки, подборы, жгучий взгляд
Подснежников не оторваться.
И грязи рыжий шоколад
Не выровнен по ватерпасу.
Но слякоть месит из лучей
Весну и сонный стук каменьев,
И птичьи крики мнет ручей,
Как лепят пальцами пельмени.
Платки, оборки благодать!
Проталин черная лакрица...
Сторицей дай тебе воздать
И, как реке, вздохнуть и вскрыться.
Дай мне, превысив нивелир,
Благодарить тебя до сипу
И сверху окуни свой мир,
Как в зеркало, в мое спасибо.
Толпу и тумбы опрокинь,
И желоба в слюне и пене,
И неба роговую синь,
И облаков пустые тени.
Слепого полдня желатин,
И желтые очки промоин,
И тонкие слюдинки льдин,
И кочки с черной бахромою.

Виктор Борисов-Мусатов. Весна

Иннокентий Анненский

Так нежно небо зацвело,
А майский день уж тихо тает,
И только тусклое стекло
Пожаром запада блистает.

К нему прильнув из полутьмы,
В минутном млеет позлащеньи
Тот мир, которым были мы...
Иль будем, в вечном превращеньи?

И разлучить не можешь глаз
Ты с пыльно-зыбкой позолотой,
Но в гамму вечера влилась
Она тоскующею нотой

Над миром, что, златим огнем.
Сейчас умрет, не понимая,
Что счастье искрилось не в нем,
А в золотом обмане мая,

Что безвозвратно синева,
Его златившая, поблекла...
Что только зарево едва
Коробит розовые стекла.

Владимир Набоков

Помчал на дачу паровоз.
Толпою легкой, оробелой
стволы взбегают на откос:
дым засквозил волною белой
в апрельской пестроте берез.
В вагоне бархатный диванчик
еще без летнего чехла.
У рельс на желтый одуванчик
садится первая пчела.

Где был сугроб, теперь дырявый
продолговатый островок
вдоль зеленеющей канавы:
покрылся копотью, размок
весною пахнущий снежок.

В усадьбе сумерки и стужа.
В саду, на радость голубям,
блистает облачная лужа.
По старой крыше, по столбам,
по водосточному колену —
помазать наново пора
зеленой краской из ведра —
ложится весело на стену
тень лестницы и маляра.

Верхи берез в лазури свежей,
усадьба, солнечные пни —
все образы одни и те же,
все совершеннее они.
Вдали от ропота изгнанья
живут мои воспоминанья
в какой-то неземной тиши:
бессмертно все, что невозвратно,
и в этой вечности обратной
блаженство гордое души.

Владимир Набоков

Взволнован мир весенним дуновеньем,
вернулись птицы, и звенят ручьи
бубенчиками влаги. С умиленьем
я разбираю мелочи любви
на пыльных полках памяти. Прохладно
в полях, и весело в лесу, куда
ни ступишь — крупный ландыш. Как вода,
дрожит лазурь — и жалобно, и жадно
глядит на мир. Березы у реки —
там, на поляне, сердцем не забытой,
столпились и так просто, деловито
развертывают липкие листки,
как будто это вовсе и не чудо,
а в синеве два тонких журавля
колеблются, и может быть, оттуда
им кажется зеленая земля
неспелым, мокрым яблоком...

Роман Сеф

Лицом к весне

Потихоньку
Снег сошёл,
Почернел
И стаял,
Всем на свете
Хорошо:
В роще —
Птичьим стаям,
На деревьях —
Лепесткам,
Клейким
И пахучим,
В синем небе —
Облакам,
Лёгким
И летучим;
Лучше всех
На свете — мне,
По сырой тропинке
Я бегу,
Лицом к весне,
Промочив
Ботинки.

Илья Эренбург

* * *

Да разве могут дети юга,
Где розы блещут в декабре,
Где не разыщешь слова «вьюга»
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.

Владимир Луговской

Над необъятной Русью
С озерами на дне
Загоготали гуси
В зеленой вышине.

Заря огнем холодным
Позолотила их.
Летят они свободно,
Как старый русский стих.

До сосен Заонежья
Река небес тиха.
Так трепетно и нежно
Внизу цветет ольха.

Вожак разносит крылья,
Спешит на брачный пир.
То сказкою, то былью
Становится весь мир.

Под крыльями тугими
Земля ясным-ясна.
Мильоны лет за ними
Стремилась к нам весна.

Иных из них рассеют
Разлука, смерть, беда,
Но путь весны — на север!
На север, как всегда.

Новелла Матвеева

Весной, весной,
Среди первых подслеженных,
С поличным пойманных за рукав,
Уже вывертывается подснежник
Из слабой раковинки листка.
Шуршит девятка фиалки трефовой
На низких вытянутых ветрах...
Летят, как перья по шляпе фетровой,
По голым землям метелки трав.

Весна скрывает свое блистанье.
Но дышит, воздушных полна пузырьков,
Неплотным слоем — хвоя старая,
Где много ландышевых штыков,
Соринок, ветром с плеча сдуваемых...
А там — спускающийся узо
Подводных листьев, как чай заваренных
В красно-коричневой чаще озер...
...Мокрые оси утиных вселенных —
Свищут тростинки в углах сокровенных.
Ветер...
Вставая на стремена,
Мчит полувидимая Весна.

Скачет сухой, неодетой дубровой...
Конь ее сер и опутан травой...
В темной ствольбе — амазонки лиловой
Неуловимый наклон ветровой.
Так и у птиц
Сквозь перо ледяное,
Тусклое,
Кажется, видишь весною
Медно-зеленый под бархатом крест.

Так, между пиями,
Во мгле перегноя,
Неуследимый лиловый подтекст,
Мнится, читаешь...

Николай Глазков

Вешняя благодать

Март месяц солнечной зимы
И потому слывет весенним.
Хороший месяц, ибо мы,
А с нами лучшие умы,
Лесное пробужденье ценим.
Когда капель звенит с утра,
Отогревается природа.
Воробушки кричат «ура»,
Узрев сверкающую воду!

Еще не тронулся лед,
Кизил, однако, цветет,
Что значит: весна ведет
Огромное наступленье.
Медведь из берлоги вылез —
От солнышка сгинул вирус.
Токует глухарь потепленье.

Прекрасна вешняя природа,
Апрель заулыбался снова.
Шумят и веселятся воды:
У них теперь свобода слова!..
Река струится величаво —
Ей в эти дни почет и слава!

О весне написано немало,
Вновь пишу о солнечной весне.
Чувствую ее у сосен алых
И в ручьях, смывающих весь снег.
Небо смотрит радужно-радушно,
Не ворчит притихшая метель —
И звенит, как нужно, добродушно
Клавишами радости капель.
Оживает сонная природа,
Веселится теплая погода.
Улыбается для нас апрель!

Апрельский снег — простак —
Людишек не пугает,
Летит и тут же тает.
Он выпал просто так,
Чтоб обновили лыжи
Какой-нибудь малыш и
Его двойник — чудак.

Апрель преобразил природу,
Летит зеленая весна.
Люблю такое время года,
Отрадное, как новизна.
Чудесны утренние воды,
Купаться радостно весьма —
Есть в этом удаль и свобода!

Апрель ценю и понимаю,
Люблю его не меньше мая,
Его хвалю за добрый нрав.
Кто лесом побредет в апреле,
Сморчки найдет у старой ели,
Архиприлежно поискав.
Неплохо в это время года
Дышать раствором кислорода,
Резонно выйти на природу,
Она живет в родных лесах!..
В реке апрельской искупаюсь,
Не простужусь, не испугаюсь —
Есть в этом удаль и размах!

Стояло прохладное утро,
А птицы резвились и пели:
Весну они славили мудро,
Апрель прославляли в апреле.
Такие веселые птицы
Едва ли могли ошибиться,
Едва ли могли петь напрасно:
Весной унывать не годится,
Улыбка природы прекрасна!

Владимир Маяковский

Исчерпывающая картина весны

Листочки.
После строчек лис —
точки.

Чистых линий пучки благодарные,

Направляемы тихим лучом,

Соберутся, сойдутся когда-нибудь,

Словно гости с открытым челом.

О. Мандельштам.

Русская поэзия первой трети двадцатого столетия, образно называемая «серебряным веком», неразрывно связана сегодня в нашем сознании с именами М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама, Б. Пастернака, И. Северянина. Опала на их стихи затянулась, по меньшей мере, на треть века. Нынешнее их возвращение к нам через трагизм и пафос пережитого – это и восстановление исторической правды, и возрождение целого огромного пласта русской поэзии. Каждое новое поколение читателей открывает в нем неиссякаемый чистый родник тонкой, светлой, проникновенной лирики, гражданственной, мужественной, пророческой поэзии, заставляет вновь и вновь страдать и радоваться вместе с автором.

Без преувеличения можно сказать, что ни у одного из всех русских поэтов нашего столетия не было такой неразрывной связи с читателями, как у А. Ахматовой. Она вошла в число признанных классикой русской литературы как автор неповторимой любовной лирики, повествующей о таинстве и трагизме человеческих отношений. Помимо романтических направлений, в творчестве Ахматовой значительной место занимают стихи о России, проникнутые авторской обеспокоенностью судьбой своей страны:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный.

Оставь Россию навсегда,

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернялся скорбный дух.

Любовь к родной земле, к Отечеству, к своей России вошла в творчество Ахматовой с самых первых стихов. Несмотря на все невзгоды, поэтесса не теряет преданности своему народу:

Нет, и не под чуждым небосводом

И не под защитой гордых крыл, -

Я была тогда с моим народом

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Мы видим, что боль народа – её боль, война, сталинские репрессии – её печаль, её несчастье. Многие ахматовские стихи отражают не «бравый» и наигранный патриотизм, а искреннее переживание о настоящем и будущем страны:

Так молюсь за твоей летаргией

После стольких томительных дней

Чтобы туч над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Беды послереволюционной России не обошли стороной и А.Ахматову. Ёе, как и многих талантливы писателей, не печатали, обвинив, в антиобщественный направленности её поэзии. Под жернова сталинских репрессий попадают её сын и муж, Лев и Николай Гумилевы. Это жестокое, трагическое время, звучит в её автобиографическом цикле стихов «Реквием». Сколько боли, сколько скорби и безисходной печали в содрагающих душу строках:

Уводим тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе, шла,

В темной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплала.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе… Не забыть!

Буду, как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

За свою достаточно долгую жизнь поэтесса испытала огорчения, страдания, душевные муки одиночества и отчаяния, но она никогда не теряла надежду:

И упало каменное слово

На мою еще живую грудь

Ничего, ведь я готова,

Справлюсь с этим как-нибудь.

В стихах каждого подлинного поэта есть нечто одному присущее. Её любовная лирика глубоко интимная, обрезная, многогранная и легко узнаваема. Тема несчастной любви занимает в ней особое место. Романтическая героиня стихотворений раннего периода отвергнута, но переживает это гордо, с чувством собственного достоинства, не унижая себя.

В пушистой муфте руки холодили.

Мне стало страшно, стало как-то смутно,

О, как вернуть вас, быстрые недели

Его любви воздушной и минутной.

Анна Андреевна рисует реальные жизненные ситуации, ничего не приукрашивая и ничего не преуменьшая:

У меня есть улыбка одна.

Так движенье чуть видное губ.

Для тебя я её берегу –

Ведь она мне любовью дана.

Все равно, что ты наглый и злой

Все равно, что ты любишь других.

Предо мной золотой аналой,

И со мной сероглазый жених.

Не только страдания неразделенной любви выражает лирика Ахматовой. В её поэзии прослеживается другая печаль – неудовлетворенность собой. Несчастная любовь, глубоко ранящая душу, горести, причиняющие смертельные муки, воспарения души без способности спускаться, бесконечные взлеты, обрывающиеся беспомощными падениями, – все это утомляет и разуверяет человека. Из такого опыта рождаются, например, такие строчки:

Ты письмо мое, милый. Не комкай

До конца его, его друг прочти.

Надоело мне быть незнакомкой,

Быть чужой на твоем пути…

…Не пастушка, не королевна

И уже не монашенка я –

В этом сером будничном платье,

На стоптанных каблуках

Неповторимо и гениально творческое наследие Ахматовой, вся жизнь её «точно под крылом у гибели» достойна вечного признания и удивления.

Другим ярким и озаренным поэтом этого периода является Осип Мандельштам. Гордость отечественной и мировой поэзии – человек особо трагической судьбы. Русский поэт Кюхельбекер, современник Пушкина, написал в свое время такие строчки: «Тяжкие судьбы поэтов всей земли, но горше всех – певцов моей России». Жизнь Мандельштама – еще одно тому доказательство. В тридцатые годы о своем времени он напишет:

Мне на плечи кидается век-волкодав

Но не волк я по крови своей…

И словом и делом всей своей короткой жизни он отвергает насилие и ложь. Этот вечный бездомный, почти нищий человек, незамечаемый, приследуемый властью поэт, в дальнешем «зек», сгинувший не весть на каком островов ГУЛАГа, оставил нам в сових стихах тончашие духовные дуновения и самые грозные, сами неистовые исторические вихри. Сколько лиризма, прозрачности, глубины и света в любимых строчках:

На бледно-голубой эмали,

Какая мыслима в апреле

Березы ветви поднимали

И незаметно вечерели.

Западают в душу взрывами страшных откровений, перекличками невинно убиенных, и сейчас звучат по всем погубленным войнах и революциях его «Стихи о неизвестном солдате»:

Наливаются кровью аорты

И звучит по рядам шепотком:

Я рожден в девяносто четвертом,

Я рожден в девяносто втором.

И в кулак зажимая истертый

Год рождения с гурьбой и гуртом

Я шепчу обескровленным ртом:

Я рожден в ночь с второго на третье

января в девяносто одном,

Ненадежном году, и столетья

Окружают меня огнем.

Поэт как будто бы знал, предчувствовал свою трагическую участь, предвидя, что даже точная дата его смерти, как место погребения, останутся неизвестны.

О.Мандельштам в те далекие тридцатые годы, когда все вокруг прославляли «мудрого вождя», он, рискуя головой, сказал жестокую правду: «Что не казнь у него, то малина…». Головы своей поэт не берег. Где-то на краю русской земли похоронен «зек» - Мандельштам, великий и не смирившийся с жестоким веком человек.

Но слово поэта сильнее времени, оно вернулось к читателю, зазвучало, стало совестью и правдой эпохи.

А сколько их таких ненужных, любящих, понимающих свою страну и народ разделила судьбу О.Мандельштама?

Так всегда, «поэт в России – больше чем поэт». Ведь настоящий поэт – это всегда боль, глас, совесть и душа своего народа. И замечательная плеяда поэтов «серебряного века» блестящее тому доказательство.

На смену XIX столетию, ставшему периодом необычайного взлета отечественной культуры и грандиозных достижений во всех сферах искусства, пришел сложный, полный драматических событий и переломных моментов XX век. Золотой век общественной и художественной жизни сменился так называемым серебряным, породившим стремительное развитие русской литературы, поэзии и прозы в новых ярких течениях, а впоследствии ставшим отправной точкой ее падения.

В этой статье мы сделаем акцент на поэзии серебряного века, рассмотрим ее расскажем об основных направлениях, таких как символизм, акмеизм и футуризм, каждое из которых отличалось особой музыкой стиха и ярким выражением переживаний и чувств лирического героя.

Поэзия серебряного века. Переломное время в русской культуре и искусстве

Считается, что начало серебряного века русской литературы приходится на 80-90 гг. XIX в. В это время появляются работы многих замечательных поэтов: В. Брюсова, К. Рылеева, К. Бальмонта, И. Анненского - и писателей: Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина. Страна переживает нелегкие времена. В годы правления Александра I сначала происходит сильный патриотический подъем во время войны 1812 г., а после, в связи с резким изменением ранее либеральной политики царя, общество испытывает болезненную утрату иллюзий и тяжелые нравственные потери.

Своего расцвета поэзия серебряного века достигает к 1915 г. Общественная жизнь и политическая обстановка характеризуются глубоким кризисом, неспокойной, кипящей атмосферой. Растут массовые выступления, происходит политизация жизни и одновременно укрепляется личностное самосознание. Общество осуществляет напряженные попытки найти новый идеал власти и социального строя. А поэты и писатели идут в ногу со временем, осваивая новые художественные формы и предлагая смелые идеи. Человеческая личность начинает осознаваться как единство многих начал: природного и социального, биологического и нравственного. В годы Февральской, Октябрьской революций и Гражданской войны поэзия серебряного века переживает кризис.

Речь А. Блока "О назначении поэта" (11 февраля 1921 г.), произнесенная им в на собрании по случаю 84 годовщины смерти А. Пушкина, становится заключительным аккордом серебряного века.

Характеристика литературы XIX - начала XX вв.

Давайте рассмотрим особенности поэзии серебряного века.Во-первых, одной из главных черт литературы того времени являлся огромный интерес к вечным темам: поиск смыла жизни отдельной личности и всего человечества в целом, загадки национального характера, истории страны, взаимовлияния мирского и духовного, взаимодействия человека и природы. Литература в конце XIX в. становится все более философской: авторы раскрывают темы войны, революции, личной трагедии человека, потерявшего в силу обстоятельств мир и внутреннюю гармонию. В произведениях писателей и поэтов рождается новый, смелый, неординарный, решительный и зачастую непредсказуемый герой, упорно преодолевающий все невзгоды и лишения. В большинстве работ пристальное внимание уделяется именно тому, как субъект через призму своего сознания воспринимает трагические общественные события. Во-вторых, особенностью поэзии и прозы стал интенсивный поиск оригинальных художественных форм, а также средств выражения чувств и эмоций. Стихотворная форма и рифма играли особо важную роль. Многие авторы отказывались от классической подачи текста и изобретали новые приемы, например, В. Маяковский создал свою знаменитую "лесенку". Нередко авторы для достижения особого эффекта использовали речевые и языковые аномалии, фрагментарность, алогизмы и даже допускали

В третьих, поэты серебряного века русской поэзии свободно экспериментировали с художественными возможностями слова. Стремясь выразить сложные, нередко противоречивые, "летучие" душевные порывы, сочинители стали по-новому относится к слову, стараясь в своих стихотворениях передавать тончайшие оттенки смыслов. Стандартные, шаблонные определения четких объективных предметов: любви, зла, семейных ценностей, нравственности - стали заменятся абстрактными психологическими описаниями. Точные понятия уступили место намекам и недосказанностям. Такая зыбкость, текучесть словесного значения достигалась посредством ярчайших метафор, которые часто стали строиться не на явном сходстве предметов или явлений, а на неочевидных признаках.

В-четвертых, характеризуется новыми способами передачи мыслей и чувств лирического героя поэзия серебряного века. Стихи многих авторов стали создаваться с использованием образов, мотивов различных культур, а также скрытых и явных цитат. К примеру, многие художники слова включали в свои творения сцены из греческих, римских и чуть позже славянских мифов и преданий. В произведениях М. Цветаевой и В. Брюсова мифология используется для построения универсальных психологических моделей, позволяющих постигать человеческую личность, в частности ее духовную составляющую. Каждый поэт серебряного века ярко индивидуален. Можно легко понять, кому из них принадлежат те или иные стихи. Но все они старались сделать свои произведения более ощутимыми, живыми, полными красок, чтобы любой читатель смог прочувствовать каждое слово и строчку.

Основные направления поэзии серебряного века. Символизм

Писатели и поэты, противопоставившие себя реализму, объявили о создании нового, современного искусства - модернизма. Насчитывается три основных поэзии серебряного века: символизм, акмеизм, футуризм. Каждое из них имело свои ярчайшие особенности. Символизм первоначально возник во Франции как протест против обыденного отображения реальности и недовольство буржуазной жизнью. Родоначальники этого направления, в том числе Ж. Морсас, считали, что лишь при помощи особого намека - символа, можно постичь тайны мироздания. В России символизм появился в начале 1890-х гг. Основоположником этого течения стал Д. С. Мережковский, который провозгласил в своей книге три основных постулата нового искусства: символизацию, мистическое содержание и "расширение художественной впечатлительности".

Старшие и младшие символисты

Первыми символистами, позднее названными старшими, стали В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, Ф. К. Сологуб, З. Н. Гиппиус, Н. М. Минский и др. поэты. Их творчество часто характеризовалось резким отрицанием окружающей действительности. Они изображали реальную жизнь как скучную, безобразную и бессмысленную, стараясь передать тончайшие оттенки своих ощущений.

Период с 1901 по 1904 гг. знаменует собой наступление новой вехи русской поэзии. Стихи символистов пропитываются революционным духом и предчувствием грядущих перемен. Младшие символисты: А. Блок, В. Иванов, А. Белый - не отрицают мир, а утопически ждут его преображения, воспевая божественную красоту, любовь и женственность, которые обязательно изменят действительность. Именно с появлением на литературной арене младших символистов в литературу входит понятие символа. Поэты понимают его как многоаспектное слово, отражающее мир "неба", духовную сущность и в то же время "земное царство".

Символизм в годы революции

Поэзия русского серебряного века в 1905-1907 гг. претерпевает изменения. Большинство символистов, ориентируясь на происходящие в стране общественно-политические события, пересматривают свои взгляды на мир и красоту. Последняя теперь понимается как хаос борьбы. Поэты создают образы нового мира, который приходит на смену погибающему. В. Я. Брюсов создает стихотворение "Грядущие гунны", А. Блок - "Барка жизни", "Поднималась из тьмы погребов…" и др.

Изменяется и символика. Теперь она обращается не к античному наследию, а к русскому фольклору, а также славянской мифологии. После революции происходит размежевание символистов, на желающих оберегать искусство от революционной стихии и, наоборот, активно интересующихся социальной борьбой. После 1907 г. споры символистов исчерпывают себя, на смену приходит подражание искусству прошлого. А с 1910 г. русский символизм переживает кризис, отчетливо отображая свою внутреннюю противоречивость.

Акмеизм в русской поэзии

В 1911 г. Н. С. Гумилев организовывает литературную группу - "Цех поэтов". В нее входили поэты О. Мандельштам, Г. Иванов и Г. Адамович. Это новое направление не отвергало окружающую действительность, а принимало реальность такой, какая она есть, утверждая ее ценность. "Цех поэтов" стал выпускать свой журнал "Гиперборей", а также печатать произведения в "Апполоне". Акмеизм, зародившись как литературная школа для поиска выхода из кризиса символизма, объединил очень разных по идейным и художественным установкам поэтов.

Особенности русского футуризма

Серебряный век в русской поэзии породил еще одно интересное направление под названием "футуризм" (от лат. futurum, то есть "будущее"). Поиск новых художественных форм в произведениях братьев Н. и Д. Бурлюков, Н. С. Гончаровой, Н. Кульбина, М. В. Матюшина стали предпосылкой зарождения этого направления в России.

В 1910 г. в печать вышел футуристический сборник "Садок судей", в котором были собраны произведения таких ярчайших поэтов, как В. В. Каменский, В. В. Хлебников, братья Бурлюки, Е. Гуро. Эти авторы составили ядро так называемых кубофутуристов. Позднее к ним примкнул В. Маяковский. В декабре 1912 г. вышел альманах - "Пощечина общественному вкусу". Стихи кубофутуристов "Бух лесиный", "Дохлая луна", "Рыкающий Парнас", "Затычка" стали предметом многочисленных диспутов. Поначалу они воспринимались как способ раздразнить привычки читателя, но при более внимательном прочтении обнаруживались острое стремление показать новое видение мира и особая социальная вовлеченность. Антиэстетичность превращалась в неприятие бездушной, поддельной красоты, грубость выражений трансформировалась в глас толпы.

Эгофутуристы

Кроме кубофутуризма, возникло еще несколько течений, в том числе эгофутуризм, возглавляемый И. Северяниным. К нему примкнули такие поэты, как В. И. Гнездов, И. В. Игнатьев, К. Олимпов и др. Они создали издательство "Петербургский Глашатай", выпускали журналы и альманахи с оригинальными названиями: "Небокопы", "Орлы над пропастью", "Засахаре Кры" и т. д. Их стихи отличались экстравагантностью и часто были составлены из созданных ими самими слов. Кроме эгофутуристов, действовали еще две группы: "Центрифуга" (Б. Л. Пастернак, Н. Н. Асеев, С. П. Бобров) и "Мезонин поэзии" (Р. Ивнев, С. М. Третьяков, В. Г. Шереневич).

Вместо заключения

Серебряный век русской поэзии был недолог, но объединил плеяду ярчайших, талантливых поэтов. У многих из них биографии сложились трагически, ведь волею судьбы им пришлось жить и творить в такое роковое для страны, переломное время революций и хаоса послереволюционных лет, гражданской войны, крушения надежд и возрождения. Многие поэты погибли после трагических событий (В. Хлебников, А. Блок), многие эмигрировали (К. Бальмонт, З. Гиппиус, И. Северянин, М. Цветаева), некоторые свели счеты с жизнью, были расстреляны или сгинули в сталинских лагерях. Но все они успели внести огромный вклад в русскую культуру и обогатить ее своими выразительными, красочными, оригинальными произведениями.

Чистых линий пучки благодарные,

Направляемы тихим лучом,

Соберутся, сойдутся когда-нибудь,

Словно гости с открытым челом.

О. Мандельштам.

Русская поэзия первой трети двадцатого столетия, образно называемая
«серебряным веком», неразрывно связана сегодня в нашем сознании с именами
М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама, Б. Пастернака, И.
Северянина. Опала на их стихи затянулась, по меньшей мере, на треть века.
Нынешнее их возвращение к нам через трагизм и пафос пережитого – это и восстановление исторической правды, и возрождение целого огромного пласта русской поэзии. Каждое новое поколение читателей открывает в нем неиссякаемый чистый родник тонкой, светлой, проникновенной лирики, гражданственной, мужественной, пророческой поэзии, заставляет вновь и вновь страдать и радоваться вместе с автором.

Без преувеличения можно сказать, что ни у одного из всех русских поэтов нашего столетия не было такой неразрывной связи с читателями, как у
А. Ахматовой. Она вошла в число признанных классикой русской литературы как автор неповторимой любовной лирики, повествующей о таинстве и трагизме человеческих отношений. Помимо романтических направлений, в творчестве
Ахматовой значительной место занимают стихи о России, проникнутые авторской обеспокоенностью судьбой своей страны:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный.

Оставь Россию навсегда,

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернялся скорбный дух.

Любовь к родной земле, к Отечеству, к своей России вошла в творчество
Ахматовой с самых первых стихов. Несмотря на все невзгоды, поэтесса не теряет преданности своему народу:

Нет, и не под чуждым небосводом

И не под защитой гордых крыл, -

Я была тогда с моим народом

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Мы видим, что боль народа – её боль, война, сталинские репрессии – её печаль, её несчастье. Многие ахматовские стихи отражают не «бравый» и наигранный патриотизм, а искреннее переживание о настоящем и будущем страны:

Так молюсь за твоей летаргией

После стольких томительных дней

Чтобы туч над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Беды послереволюционной России не обошли стороной и А.Ахматову. Ёе, как и многих талантливы писателей, не печатали, обвинив, в антиобщественный направленности её поэзии. Под жернова сталинских репрессий попадают её сын и муж, Лев и Николай Гумилевы. Это жестокое, трагическое время, звучит в её автобиографическом цикле стихов «Реквием». Сколько боли, сколько скорби и безисходной печали в содрагающих душу строках:

Уводим тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе, шла,

В темной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплала.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе… Не забыть!

Буду, как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

За свою достаточно долгую жизнь поэтесса испытала огорчения, страдания, душевные муки одиночества и отчаяния, но она никогда не теряла надежду:

И упало каменное слово

На мою еще живую грудь

Ничего, ведь я готова,

Справлюсь с этим как-нибудь.

В стихах каждого подлинного поэта есть нечто одному присущее. Её любовная лирика глубоко интимная, обрезная, многогранная и легко узнаваема. Тема несчастной любви занимает в ней особое место. Романтическая героиня стихотворений раннего периода отвергнута, но переживает это гордо, с чувством собственного достоинства, не унижая себя.

В пушистой муфте руки холодили.

Мне стало страшно, стало как-то смутно,

О, как вернуть вас, быстрые недели

Его любви воздушной и минутной.

Анна Андреевна рисует реальные жизненные ситуации, ничего не приукрашивая и ничего не преуменьшая:

У меня есть улыбка одна.

Так движенье чуть видное губ.

Для тебя я её берегу –

Ведь она мне любовью дана.

Все равно, что ты наглый и злой

Все равно, что ты любишь других.

Предо мной золотой аналой,

И со мной сероглазый жених.

Не только страдания неразделенной любви выражает лирика Ахматовой. В её поэзии прослеживается другая печаль – неудовлетворенность собой.
Несчастная любовь, глубоко ранящая душу, горести, причиняющие смертельные муки, воспарения души без способности спускаться, бесконечные взлеты, обрывающиеся беспомощными падениями, – все это утомляет и разуверяет человека. Из такого опыта рождаются, например, такие строчки:

Ты письмо мое, милый. Не комкай

До конца его, его друг прочти.

Надоело мне быть незнакомкой,

Быть чужой на твоем пути…

…Не пастушка, не королевна

И уже не монашенка я –

В этом сером будничном платье,

На стоптанных каблуках

Неповторимо и гениально творческое наследие Ахматовой, вся жизнь её
«точно под крылом у гибели» достойна вечного признания и удивления.

Другим ярким и озаренным поэтом этого периода является Осип
Мандельштам. Гордость отечественной и мировой поэзии – человек особо трагической судьбы. Русский поэт Кюхельбекер, современник Пушкина, написал в свое время такие строчки: «Тяжкие судьбы поэтов всей земли, но горше всех
– певцов моей России». Жизнь Мандельштама – еще одно тому доказательство. В тридцатые годы о своем времени он напишет:

Мне на плечи кидается век-волкодав

Но не волк я по крови своей…

И словом и делом всей своей короткой жизни он отвергает насилие и ложь. Этот вечный бездомный, почти нищий человек, незамечаемый, приследуемый властью поэт, в дальнешем «зек», сгинувший не весть на каком островов ГУЛАГа, оставил нам в сових стихах тончашие духовные дуновения и самые грозные, сами неистовые исторические вихри. Сколько лиризма, прозрачности, глубины и света в любимых строчках:

На бледно-голубой эмали,

Какая мыслима в апреле

Березы ветви поднимали

И незаметно вечерели.

Западают в душу взрывами страшных откровений, перекличками невинно убиенных, и сейчас звучат по всем погубленным войнах и революциях его
«Стихи о неизвестном солдате»:

Наливаются кровью аорты

И звучит по рядам шепотком:

Я рожден в девяносто четвертом,

Я рожден в девяносто втором.

И в кулак зажимая истертый

Год рождения с гурьбой и гуртом

Я шепчу обескровленным ртом:

Я рожден в ночь с второго на третье января в девяносто одном,

Ненадежном году, и столетья

Окружают меня огнем.

Поэт как будто бы знал, предчувствовал свою трагическую участь, предвидя, что даже точная дата его смерти, как место погребения, останутся неизвестны.

О.Мандельштам в те далекие тридцатые годы, когда все вокруг прославляли «мудрого вождя», он, рискуя головой, сказал жестокую правду:
«Что не казнь у него, то малина…». Головы своей поэт не берег. Где-то на краю русской земли похоронен «зек» - Мандельштам, великий и не смирившийся с жестоким веком человек.

Но слово поэта сильнее времени, оно вернулось к читателю, зазвучало, стало совестью и правдой эпохи.

А сколько их таких ненужных, любящих, понимающих свою страну и народ разделила судьбу О.Мандельштама?

Так всегда, «поэт в России – больше чем поэт». Ведь настоящий поэт – это всегда боль, глас, совесть и душа своего народа. И замечательная плеяда поэтов «серебряного века» блестящее тому доказательство.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Введение. Русская литература ХХ века имеет крайне сложную, даже трагическую, историю. Это связанно с коренными изменениями в жизни страны, начавшимися на рубеже века. Россия пережила три революции: 1905 год., Февральскую и октябрьскую 1917 г; Русско – японскую войну гг; Первую мировую войну гг; Гражданская война Внутриполитическая обстановка в нашей стране в это время была крайне сложной.

Рубеж веков был ознаменован значительными научными открытиями. Они перевернули представления о познаваемости мира. Это привело к поиску объяснения новых явлений через религию, мистицизм. Философ Николай Бердяев так охарактеризовал это время: « Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии и обострение эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания, интерес к мистике и оккультизму. Появились новые души, были открыты новые источники творческой жизни…». Итак, на смену одному господствующему мировоззрению пришло многообразие мнений, идей вовсех областях жизни.

Лев Николаевич Толстой Л. Н. Толстой. Портрет работы И. Е. Репина год.

Антон Павлович Чехов Основные темы творчества идейные искания интеллигенции, недовольство обывательским существованием одних, душевная «смиренность» перед пошлостью жизни других («Скучная история», 1889; «Дуэль», 1891; «Дом с мезонином», 1896; «Ионыч», 1898; «Дама с собачкой», 1899).

Иван Алексеевич Бунин БУНИН Иван Алексеевич (), русский писатель, почетный академик Петербургской АН (1909). В 1920 эмигрировал.

Александр Блок (символист) Александр Блок. Портрет работы И. К. Пархоменко год.

Андрей Белый (символизм) БЕЛЫЙ Андрей (псевд. Бориса Николаевича Бугаева) (), русский писатель. Один из ведущих деятелей символизма. Для ранней поэзии характерны мистические мотивы, гротескное восприятие действительности («симфонии»), формальное экспериментаторство (сборник «Золото в лазури», 1904). В сборнике «Пепел» (1909) трагедия деревенской Руси. В романе «Петербург» (, переработанное издание в 1922) символизированное и сатирическое изображение российской государственности.

Николай Гумилёв и Анна Ахматова (акмеисты) Анна Ахматова и Николай Гумилев с маленьким сыном будущим знаменитым историком Л. Н. Гумилевым

Хлебников Велимир (футурист) ХЛЕБНИКОВ Велимир (наст. имя Виктор Владимирович) (), русский поэт, одна из ключевых фигур авангарда.

Владимир Маяковский МАЯКОВСКИЙ Владимир Владимирович , русский поэт, один из ярчайших представителей авангардного искусства х годов.

Марина Цветаева ЦВЕТАЕВА Марина Ивановна (), русская поэтесса. Дочь И. В. Цветаева. Романтический максимализм, мотивы одиночества, трагическая обреченность любви, неприятие повседневного бытия (сборники «Версты», 1921, «Ремесло», 1923, «После России», 1928; сатирическая поэма «Крысолов», 1925, «Поэма Конца», обе 1926).

Сергей Есенин (имажинист) ЕСЕНИН Сергей Александрович (), русский поэт. С первых сборников («Радуница», 1916; «Сельский часослов», 1918) выступил как тонкий лирик, мастер глубоко психологизированного пейзажа, певец крестьянской Руси, знаток народного языка и народной души. В входил в группу имажинистов

Алексей Ремизов РЕМИЗОВ Алексей Михайлович (), русский писатель. Поиски архаичного стиля, ориентированного на литературу и устное слово допетровской Руси. Книга преданий, апокрифов («Лимонарь, сиречь: Луг духовный», 1907), романы «Пруд» (1908), «Слово о погибели Русской земли» (1918). В 1921 эмигрировал.

Марк Алданов АЛДАНОВ Марк Александрович (наст. фам. Ландау) , русский писатель; прозаик и эссеист; один из самых читаемых (и переводимых на иностранные языки) писателей первой русской эмиграции, который получил известность благодаря своим историческим романам, охватывающим события двух веков русской и европейской истории (с середины 18 века).

Максим Горький ГОРЬКИЙ Максим (наст. имя и фам. Алексей Максимович Пешков) (), русский писатель, публицист.

Михаил Шолохов ШОЛОХОВ Михаил Александрович (), русский писатель, академик АН СССР (1939), дважды Герой Социалистического,Тр уда (1967, 1980).

Николай Островский ОСТРОВСКИЙ Николай Алексеевич (), русский писатель. Участник Гражданской войны; был тяжело ранен. Слепой, прикованный к постели, Островский создал роман «Как закалялась сталь» (; некоторые главы не были пропущены цензурой) о становлении советской власти и героической жизни комсомольца Павла Корчагина (образ, в значительной мере определивший тип положительного героя литературы социалистического реализма). Роман «Рожденные бурей» (1936, не окончен).

Александр Твардовский ТВАРДОВСКИЙ Александр Трифонович (), русский поэт, главный редактор журнала «Новый мир» (,). Поэма «Василий Теркин» () яркое воплощение русского характера и общенародных чувств эпохи Великой Отечественной войны

Константин Симонов СИМОНОВ Константин (Кирилл) Михайлович (), русский писатель, общественный деятель, Герой Социалистического Труда (1974).

Евгений Шварц ШВАРЦ Евгений Львович (), русский драматург. Насыщенные остроактуальным социальным и политическим содержанием, едкой иронией пьесы-сказки по мотивам произведений Х. К. Андерсена «Голый король» (1934), «Тень» (1940); сатирические пьесы «Дракон» (1944), «Обыкновенное чудо» (1956); пьесы для детей, повести, сценарии.

Василий Шукшин ШУКШИН Василий Макарович (октября 1974), русский писатель, кинорежиссер, актер. Заслуженный деятель искусств России (1969). В рассказах (сборник «Сельские жители», 1963, «Там, вдали», 1968, «Характеры», 1973), романе «Любавины» (ч. 1-2,) и фильмах («Живет такой парень», 1964, «Печки- лавочки», 1972, «Калина красная», 1974

Русская литература ХХ века имеет трагическую историю. В 20 годы из России уехали и были изгнаны писатели (Бунин, Куприн, Шмелёв). Губительное воздействие цензуры: публичное гонение художников слова (Булгаков, Пильняк) С начала 30-х годов проявляется всё ярче тенденция приведения литературы к единому художественному методу – социалистическому реализму. В 30-е годы начался процесс физического уничтожения писателей: были расстреляны и погибли в лагерях Н.Клюев, О.Мандельштам, И.Бабель, И.Катаев, Б.Пильняк. Prezentacii.com